Арт-медиации, уличное искусство, попытки проанализировать советское прошлое и российское настоящее, разрушение стереотипов о том, что современный мир искусства — это бессмысленные перфомансы и бесформенные инсталляции из стекла, пластика и мусора.Все это можно увидеть своими глазами, потрогать своими руками и послушать на бьеннале современного искусства — манифеста 10. В этом году она впервые в Петербурге, и впервые — в России.
Бьеннале современного европейского искусства, созданная двадцать лет назад как ответ на политические и социально-экономические мировые события, занимает сейчас несколько десятков площадок по всему городу в Петербурге. Эрмитаж, независимые худпространства, открытые площадки, вокзалы — все те места, которые можно было отдать под выставки, были под них отданы. Однако, несмотря на то, что все они разнятся и структурной направленностью, и эстетической, объединяет их одно. Дух советского постпространства, упадничества и поиска новых путей к существованию русского человека.
Когда оказываешься, например, во дворе Кадетского корпуса на Университетской набережной, то невольно осматриваешься — выбранная площадка сама по себе является историческим монументом. А поместив внутрь его выставку «Что мы видим, когда слушаем» кураторы свершили невероятный финт деконструкции — в обвалившихся залах висят фотоработы о жизни гастарбайтеров и неблагополочных семей, а в зале, где Ленин впервые выступал перед рабочими и крестьянами красная ковровая дорожка вздыбается к небесам, картина с изображением вождя валяется рядом с кучей сломанных кресел, перемотанная красной тряпкой. Бывшим флагом, не иначе.
Другие выставки и инсталляции содержат в себе еще больше смысла, с одной стороны, и еще больше деконструкции этого самого смысла, с другой. Механическое пианино с лампой -метрономом, бамбуковый лес-дождь, мульт-произведение по мотивам «Чевенгура», в конце которого неведомые каменные монстры проглатывают растениевидных детей.
Правильно говорят, что сколько людей — столько и мнений, и защищать с пеной у рта состоятельность или несостоятельность современного искусства — занятие заранее безрезультатное.
— Не понимаю я современное искусство, — вздыхал мой знакомый, которого я затащила на выставку, — не понятно, для чего делают, кому это надо. Вот монументализм — это да, это другое дело!
Все выставки бесплатные, потому и в Эрмитаже, и даже на заводе слоистых пластиков, что на шоссе Революции всегда есть люди. И наблюдать за ними — еще одно маленькое удовольствие, которое можно себе позволить. Школьники, вооружившись фй-устройствами бегают по периферии выставочных залов, попутно фотографируя все, что попадается на глаза. Студенты-культурологи молча прогуливаются мимо инсталляций, важно причмокивая при этом. Иностранцы обсуждают русскую культуру и современное искусство перфоманса. Некоторые исследуют все выставленные предметы с высоты своей колокольни. И, отчасти, последние правы.
Современное искусство на манифесте — это не только обращение и вызов к современному обществу, но и возможность стать со-творцом. Прочитать стихотворение в пустой комнате, сделать журавлика-оригами и оставить посреди экспанатов, нарисовать свое граффити на стене завода слоистых пластиков. И попробовать понять, что нужно сделать, чтобы советское наследие стало не бичом, которым погоняют безмерного рассыпающегося левиафана, и не эфимерно-ностальгическими пионерскими платочками и молоком в пакетиках- треугольничках, а предметом гордости и показателем культуры для других, и для самих себя.